Голосование пользователя

Подчинение... Заклинание одновременно и завораживало мощью, и казалось чем-то омерзительным и недопустимым. Слова профессора Нель, что оно де не темное, Давид услышал, но имел свои соображения касательно различения добра и зла. Да и экзотический взгляд на подобные вопросы экстравагантного профессора давно отметил про себя.

А так же, Давид в который раз изумлялся, почему ему легче всего удается разбираться в, мягко говоря, сомнительных заклинаниях. Закончив расшифровку, Давид поднял руку:
-- Профессор, надеюсь, есть запрет на применение этого к разумным существам? Иначе, могу представить, какую тренировку бы на Земле устроили в абсолютно любой студенческой общаге после отбоя.

Давид с удивлением осознал, что впервые в этом мире кто-то интересуется цивилизацией другого -- его родной Земли. Юноша был так польщен этим, что чтобы не распылять важность момента, попытался вложить максимум смысла в минимум слов.
-- Видите ли, профессор. Мне кажется, что хотя в нашем мире, как и в вашем, существует обучение, оно построено на совершенно других принципах. Затрудняюсь объяснить это как положено, давая четкие определения понятиям, так что проиллюстрирую аллегорией. Вот в вашем мире учат магии -- одно заклинание на занятие. Если бы вдруг на Земле решили учить магии, понимаю что невозможно, но просто представим себе безумное -- курс выглядел бы так. Сначала десять занятий рассказывают нечто, в чем лишь едва угадывается связь с практикой -- какие-то общие принципы частных принципов построения магической теории, синтаксис заклинания так далее. А в конце десятого занятия, буднично и походя сказали бы: "Ах да, теперь тем кто все это понял -- доступно любое из сотни заклинаний в вот этом справочнике -- разберитесь да пользуйтесь, с такой базой у вас не должно вызывать затруднений".

Роскошный лимузин плавно тронулся с места. В отличие от скромняши Каори Исикавы златовласка даже мимолетным взглядом не удостоила водителя, благо он был практически скрыт от пассажиров. Всё ее внимание было уделено Ичибею, его машине и самой поездке. Причем, как показалось вначале парню, второй и третий пункт интересовали Мураками заметно больше первого.

- Обожаю вот это всё, уиии!! - довольно прокричала Шизука, высунувшись в откидной люк на крыше лимузина и позволяя "господину президенту" оценить зрелище развевающейся на вечернем ветру легкой юбочки и стройных ножек Мураками-тян. Тем временем Шизука весело хамила кому-то снаружи: - Эй вы, неудачники! Хотите покататься на этой крутой тачке? Как бы не так! Ахаха!!!

Когда ей, наконец, надоело развлекаться подобным образом, она вернулась в салон и бесцеремонно плюхнулась на мягкое сиденье рядом с Ичибеем.

- Что скажете, господин президент? - ее пальцы медленно провели линию от воротника президента и до его брючного ремня.
- Мураками... - строго начал Ичибей, но Шизука резко оседлала парня и заставила его замолчать поцелуем, прижав к спинке сиденья и крепко держа его галстук в своей ручке.
- Тшшш! - погрозила ему пальчиком златовласка, дав немного отдышаться. После чего принялась плавно, словно медленно пританцовывая (в такт игравшей в салоне лимузина расслабляющей музыке), двигать бедрами. - Просто заткнись и будь хорошим мальчиком, хорошо? А я побуду плохой девочкой...

А потом господину президенту пришлось предоставить нашей настойчивой журналистке для выступления свой микрофон - и Шизука-тян продемонстрировала ему исключительные навыки владения языком и редкий дар ораторского искусства. К моменту, когда Ичибей уже был готов сложить с себя президентские полномочия, Мураками неожиданно влепила ему пощечину.

- Какой шустрый! - она сердито сверкнула глазами и снова забралась на парня сверху. - Ваш долг перед избирателями еще не выполнен, господин президент!

Ногти Шизуки-тян буквально впились в плечи Ичибея, заставляя его отвлечься от своих ощущений на более яркие болевые, дистанция между ними исчезла - и рейтинг президента снова устремился ввысь. Мураками двигалась быстрее и резче, чем курс йены на токийской бирже - и Ичибею оставалось только держаться так долго, насколько это вообще было возможно для политика при таком беспрецедентном общественном давлении. За считанные минуты до развязки Шизука резко сменила позицию, предлагая президенту совершить перестановку в их коалиционном правительстве, поставить ее на колени и выдвинуть свои предельно жесткие требования.

- Да, да, ДА!!! - подгоняла Ичибея златовласка, упираясь руками в сиденье и соблазнительно прогибаясь, и вскоре президент не выдержал и бурно завершил свое публичное выступление. Он еще никогда не был НАСТОЛЬКО близок с народом...

После небольшого затишья Курода услышал шепот Мураками-тян:
- Вот это я понимаю - политическая программа... Уф, неплохо! Мой голос принадлежит вам, господин президент!

...Примерно через полчаса водитель высадил Шизуку в названном ею месте - это был дом ее родителей, довольно респектабельный особнячок в элитном районе, так что Ичибею не пришлось краснеть за визит в какие-нибудь трущобы.

- Пока-пока, господин президент! - Шизука помахала ручкой и ехидно улыбнулась. - Было приятно... пообщаться! И увидимся завтра...

А Ичибей остался в салоне переваривать все произошедшее, собирать воедино взорванные бомбой по имени Шизука Мураками мысли и лихорадочно соображать, не слишком ли дорого ему аукнутся потом эти... политические дебаты.

Мужик как-то помрачнел после вопросов. Отхлебнул ещё пива и с кислым выражением лица поставил кружку на землю.

- Опять, значит...

Вздохнул тяжело.

- Нет, Долгрим Сигурсон, никто вашего Захарию не заколдовывал. Это он сам так реагирует. Каждый божий раз.

Встал, весь свой богатырский рост показав, и к бьющему поклоны оракулу обратился:

- Хватит уже. Я не посланник Великих Древних Богов, да и любых иных богов. Для вас происходящее - это сон. Или транс, в который мне удалось частично проникнуть.

Последние слова он произнес, уже глядя на эльфа. Вздохнул тяжело.

- Это шестнадцатая наша беседа, и знали бы вы, как неприятно предсказуемы люди в повторяющихся ситуациях, если каждый раз теряют память. Я надеялся, что вы хоть что-нибудь запомнили, или часть памяти восстановится во сне… но, похоже, придется начинать все сначала.

Поклонился церемониально. Хотя одежда его несколько не соответствовала жесту, Захария узнал классическую усталавскую манеру поклона.

- Меня зовут Аарон. Некогда я был членом усталавского Эзотерического Сообщества Палатинова Глаза, но был предан коллегами и заточен тут, в Измерении Снов. Были предприняты меры, чтобы я не смог использовать большую часть известной мне магии, а также покинуть определенные этой тюрьмой пределы пешком.

Он стиснул губы, помолчал немного перед тем как продолжить.

- Но они упустили симпатический фактор. Я обладаю некоторой властью над созданными мной предметами, и когда Петрос использовал кольца, чтобы дать вам возможность узнать друг друга, я смог коснуться ваших снов. У меня не было выбора, и я не мог упустить этот шанс.

Посмотрел на Захарию, перевёл взгляд на Долгрима.

- За что меня заточили? Я узнал о готовящемся заговоре, который угрожал всему Усталаву. Наверняка он продолжает разворачиваться сейчас и уже гибнут невинные люди. Я начал действовать, но мои собратья посчитали, что я использую недозволенные источники силы. Что мои методы не соответствуют их моральным нормам.

В голосе бородача зазвучало раздражение, которое он даже не пытался скрыть.

- Я даже не уверен, что кто-то из агентов Шепчущего Пути внедрился в Сообщество. Возможно, они просто боялись за своё положение, цеплялись за власть, видели во мне угрозу. Не знаю. В итоге однажды я заснул у себя, а проснулся уже здесь.

"Я просто выполняю свою работу" - под таким лозунгом живет и работает Джи. Ему было как-то побоку на все эти разборки между уравнителями и Аватаром. Хотя не совсем так. Он ненавидел обе стороны, потому что все что они сделали так это оставили тонну грязи мусора позади себя. - "Революцию устраивать все горазды, а убирать кто будет? Я буду конечно убирать! Не, хорошо что я не единственная компания уборки на весь город. Но... хе, разве это уборка? Жалкие потуги в стремлении к чистоте, до моего уровня им далеко! - и Джи только старательней наляг на свой участок работы. Закончил он в одиночку со своим участком, раньше других, но при этом работа, как всегда, была выполнена на отлично. В общем Для мистера Кава рабочие будни шли своим обычным ходом, несмотря на происходящую в обществе вакханалию.